Кинокартины с Эйад Нассар
Карим, 24 года, моет полы в кафе на углу улицы Аль-Малек Салах в Шубре. Его сестра Амира, в платке с выцветшими розами, шьёт платья на заказ в комнате с треснувшим вентилятором. По утрам он приносит ей кофе с кардамоном, оставляя следы мокрой обуви на лестнице. «Сколько можно собирать заказы у Халед-бея? — бросает она, не отрываясь от машинки. — У него цены как в 90-х». Карим молчит, ковыряет ногтем пятно ржавчины на подносе. Через стену соседка орёт на детей, чтобы выключили турецкий сериал. В
Амира, 23-летняя официантка из кафе в старом квартале Каира, находит в кармане фартука потёртый папирус с цифрами *11:11*. Кофейные пятна на ткани смешиваются с чернилами. «Опять кто-то забыл счёт», — бормочет она, но позже замечает те же цифры на стене мечети Аль-Азхар. Её младший брат Юсуф, студент-археолог, исчезает после звонка: «Они ищут *часы* под городом». В подвале заброшенного дома возле рынка Хан-эль-Халили Амира сталкивается с Халедом, вором-одиночкой, который крадёт древние монеты у
Лейла, менеджер отеля в Бейруте, случайно забирает чужой телефон из кофейни «Аль-Мира» после утренней встречи с поставщиком кофе. В тот же день Надим, инженер из Каира, обнаруживает в своем чемодане разбитый экран устройства с фото заката над Нилом — явно не его. «Ты уверена, это не твой?» — Лейла пересылает голосовое сообщение через мессенджер, пока чистит апельсины на кухне. Надим, застрявший в пробке на мосту 6 Октября, слушает запись и смеется: «Мой телефон на дне чашки, если хочешь —
Амир и Лейла, брат с сестрой, роются в старых ящиках в лавке отца в Каире. Находят потёртый свиток с рисунком слона, покрытым иероглифами. «Смотри, тут отметка возле колодца в Луксоре», — Лейла тычет пальцем в карту, пока Амир разминает затекшую шею. На базаре торговец пряностями шепчет: «Ищите человека в зелёном тюрбане — он знает про подземные ходы». Погоня через узкие переулки: их преследуют трое в чёрных платках, один бьёт кувшин с оливками, скользит по масляной луже. Ночью в сарае, при