1967 год окрашивает Москву в контрасты социального процветания и теневых преступлений. Среди ослепительного блеска модного мира происходит событие, которое потрясло общественность — в Доме моды найдена мертвая манекенщица. Покой нарушен, и для расследования дела на место происшествия прибывает опытная команда под руководством майора Черкасова. Черкасов, понимая сложность ситуации, принимает смелое решение — он направляет в самое сердце модного мира своего агента, Соню Тимофееву. Задача Сони
Игорь с Леной, бросив трешку на Тверской, втиснули чемоданы в старенькую «Ладу» и рванули в деревню Заречная. Дом, доставшийся от бабки Лены, больше походил на сарай: полы скрипели, печь треснула, а из крана в кухне текла ржавая жижа. «Здесь хоть воздух чище, чем в твоем офисе», — Игорь швырнул рюкзак на кучу щебня, пока Лена пыталась растопить камин газетой «Известия». Местные, вроде дядьки Вадима с покосившимся забором, крутили у виска: «Москали чердак себе чинят, а корову доить не умеют».
Главная героиня, обычная студентка из провинции, приезжает в Москву — думала, что жизнь начнётся с чистого листа: лекции, тусовки, может, даже романтика. Но всё пошло кувырком, когда в метро она случайно увидела... ну, как бы это сказать... дыру в воздухе. Да-да, прям портал, который мерцал, как дешёвая гирлянда, и затягивал всё вокруг. Вместо того чтобы убежать, она потянулась к нему — любопытство же убило не только кошку. Оказалось, эти штуки возникают по всему городу, и только она их видит.
Андрей Мышкин, частный детектив с квартирой-конторой на первом этаже хрущёвки в Люберцах, разбирает череду мелких заказов. Пенсионерка Нина Семёновна, в растёртом голубом халате, умоляет найти кота Барсика: «Он на помойке шуршит, я знаю!» — тычет в окно дрожащим пальцем. Бизнесмен Артём Волков, пахнущий дорогим одеколоном, бросает на стол фото жены в обнимку с незнакомцем: «Этот урод из спортзала. Проверь, или я сам разберусь». Мышкин, поправляя потёртый шарф, копается в записях — на мониторе с
Раньше Наташа парила на сцене в балетной пачке, а теперь… Ну, скажем так, жизнь добавила ей «объема» — все эти плюшки от Сергеича, стрессы и муж, который вместо поддержки тычет прозвищем «Плюшка». И ладно бы только из-за веса, а то ещё потому, что она, как мантру, твердит: «Сергеич, ты где?» — глядя на упаковку с его улыбающейся рожей. Иногда, заедая тоску очередной плюшкой, ворчит на картинку: мол, работа — скучища, муж диван пролежал, дети не получаются… А тот, нарисованный, будто и правда