Представь себе молодого скульптора в СССР, которому вдруг доверяют создать статую самого Сталина — ну, типа, высшая честь, да? Казалось бы, почетная миссия, но все быстро летит в тартарары. Вместо славы парня начинает прессовать КГБ: слежка, допросы, эти вечные "просто вопросы". И чем дальше, тем страшнее — он начинает понимать, что за монументальным образом скрывается целая бездна ужасов, о которых ему точно не рассказывали в училище. Атмосфера такая, что по коже мурашки — каждый шаг
Знаешь, история эта про Марго — ну, знаете, как это бывает. Когда-то она завязала с крутой музыкалкой, хотя все вокруг орали, что она сошла с ума. А всё ради чего? Ради своего Фурио, этого упрямца с горящими глазами. И вот теперь сидит, перебирает старые аккорды на расстроенной гитаре и думает: "А не промахнулась ли я, друзья?" Сердце-то ноет — любовь ведь не пластинка, её на повтор не поставишь. А Фурио-то, между прочим, воюет с этим проклятым дворцом. То крыша течёт, то чиновники с
Ну и история у Марго! Всю свою музыкалку на алтарь любви к Фурио положила — а теперь сидит, перебирает осколки их отношений, как старые виниловые пластинки. И ведь жалко до дрожи: талант-то был огненный, а вот только любовь-то куда-то подевалась. Держится за эти крохи, будто за последнюю соломинку — вдруг ещё вспыхнет, как тогда в начале? А Фурио? Тот вообще в своём мире. Загорелся реставрацией какого-то древнего дворца — то ли страсть, то ли мания. Только вот стройка вечного двигателя