В одной из стран, где веками сложилась сложная социально-экономическая система, правительство столкнулось с серьёзной угрозой своей стабильности и безопасности. Эта угроза исходила не от внешних врагов, а зарождалась в самом сердце государства - в коррумпированной подпольной индустрии развлечений, которая давно уже перестала быть просто местом для отдыха и развлечения граждан. Под прикрытием ночных клубов, а также других заведений развлечений, эта теневая индустрия превратилась в мощный канал
В Харбине, на обледеневшем рынке Чжунъян, следователь Ли Вэй втирает в перчатки дешевую согревающую мазь, разглядывая следы, ведущие к ларьку с ворванными замками. Его напарница Сяо Линь, дрожа от холода, подбирает обрывок квитанции с полустертой печатью: «Тут пахнет не только баоцзы. Кто-то метался в панике — смотри, снег сбит до асфальта». В кармане жертвы — мигранта из провинции Цзилинь — они находят ключ от заброшенного склада у реки Сунгари. «Зачем ему это?» — бормочет Ли Вэй, разминая
Ли Чжэнь, которого все звали Эплдог, копался в ящиках с радиодеталями на задворках сычуаньского ресторана в Чэнду. В кармане дрожал старый пейджер с сообщением: *«Мост Аньцзи, 03:00. Не бери метро»*. Рядом валялась открытая банка баобаолэ, липкая от сиропа. «Ты опять влез в чужой сигнал?» — хрипел через помехи голос Дин Тао, или ДТ, бывшего инженера, который теперь чинил велосипеды под мостом. Он стучал гаечным ключом по раме, отгоняя голубей. «Не сигнал, а частоту. Здесь что-то про 1997 год…»
Ли Сяо каждое утро раскладывает жаровню у выхода со станции Чоуянмэнь, разминая тесто для *цзяньбинов*. Пахнет жженым кунжутом и дешевым маслом. "Эй, девчонка, дай две с яйцом! Торопишься куда?" — кричит таксист в растянутой футболке, бросая монеты в жестяную банку. Чэнь Ян в это время спорит с соседом по коворкингу в районе Хайдянь: "Твой код для чат-бота — дерьмо. Клиенты жалуются, что он свадебные стихи генерирует вместо ответов по доставке". В кармане у него смятый чек