Клодетт, 17 лет, копалась в старом сундуке на чердаке дома в Марселе, когда нашла переписку между своей покойной матерью и незнакомкой по имени Элоиза. На обороте фотографии 1962 года с надписью *"Жан-Поль, останови их, пока не поздно"* она узнала деда, который до пенсии работал смотрителем маяка в Кале. За ужином отец, Анри, грубо оборвал её: *"Выбрось это. Твоя бабушка сошла с ума не просто так"* — но позже сам спросил у соседа-рыбака про яхту *"Ла Виолетт"*,
Люк, 17 лет, каждое утро кипятит воду в жестяном чайнике, пока Клод, его мать, курит на балконе их парижской однушки на улице Мобер-Жюльен. Она забывает выключить плиту — он молча перекрывает газ, замечая ожоги на ее запястьях. Вечерами они едят консервированную фасоль прямо из банки; Клод внезапно вспоминает, как в 90-х танцевала в клубе «Ле Триангль», и смеется хрипло: «Ты бы не выжил там и пяти минут». Люк крадет из аптеки бинты и антидепрессанты, пряча их в коробку от старых кассет «The
Представляешь, жил-был Эди — страховой агент, который, кажется, забыл, как выглядит солнечный свет. Депрессия его засосала так, что по утрам он даже кофе сделать не мог — только ночами глушил виски под саксофонные вопли, пока соседи стучали по батареям. А эти его «попытки наложить на себя руки»… Ну ты представляешь? То ванну взорвёт, то из окна сиганёт — а в итоге только чувака случайного прибил на тротуаре! Сам же — хоть бы хны, царапинки нет. Ирония судьбы, да? Вот и думаешь: может, он