В самом начале своего пути к обретению взрослой жизни, Надежда Панаева выходит из стен педагогического института с головой, полной идеалов и мечтаний. Она представляет себе будущее, наполненное радостью, любовью и теплым семейным уютом. Ее стремления и надежды были как яркие звезды на ночном небе — далекие, но казавшиеся такими достижимыми. Однако, как это часто бывает, жизнь подготовила для Надежды серию испытаний, которые должны были проверить ее на прочность. Первое и самое острое из них —
Оля, дочь простого деревенского крестьянина, выросла в тихой и уютной деревне, где каждый день тек знакомым и размеренным потоком. С детства она обладала необычайным музыкальным талантом и мечтала развивать этот дар, поступив в музыкальный колледж. Однако, жизнь представила ей непростой выбор, когда она встретила Васю — красавца деревни и местного героя, который умело играл на баяне и был звездой всех сельских гуляний. Вася был для Оли всем: идеалом мужественности, источником вдохновения и
После утраты матери жизнь Кати перевернулась. Забота о младшей сестре Даше, сложной подростке, стала её главным делом. Учёба и мечты о будущем отошли на второй план. Даша постоянно попадала в передряги, а последней каплей стал её парень Кирилл, втянувший девушку в криминальную историю. Опасаясь за её безопасность, сёстры вынуждены были бежать в Москву. Там их приютила тётя Лиза. Своими теплом и поддержкой она помогла им встать на ноги. Катя устроилась работать в парикмахерскую тёти и завоевала
Катя, официантка из кафе «У Марфы», каждый вечер пересчитывала мелочь в жестяной банке из-под леденцов. На кухне, заваленной грязной посудой, её подруга Людка спросила: «Опять на лекарства копишь? Слушай, в газете конкурс — фото с ребёнком, первое место — путёвка в Сочи. Мишке бы море полезно». Катя разгладила смятый листок с условиями, заметив, как её сын, рисуя акварелью дельфина, кашлял в кулачок. На следующий день она отпросилась у хозяина кафе, Степаныча, который ворчал: «Ты у меня не за
Алексей, водитель из приграничного белорусского городка, увяз в долгах после ремонта старенькой «Газели». В местном баре «Рассвет» ему наливали в кредит, пока хозяин, Вадим, не пригрозил: **«Через неделю не отдашь — будешь колеса мне отрабатывать, хоть в Минск, хоть под забором гнить»**. В тот же вечер соседка Ирина, россиянка с прошлым водителя-дальнобойщика, предложила схему: перевезти коробки с «техникой» через границу. Алексей, разглядывая трещину на потолке своей хрущевки, спросил: **«А
Оля, в застиранном халате, вытаскивает из цеха коробки с гвоздями. Конвейер гудит, бригадирша кричит: «Смирнова, опять опаздала!» Дома её ждет сестра Люба — в школьной юбке, с синяком под глазом. «Упала», — бормочет та, но Оля знает: это Сергей, водитель с соседнего гаража, который возит Любу на «девятке» в заброшенный пионерлагерь. Вечером, пока Люба красит ресницы тушью из «Ашана», Оля рыщет по карманам её куртки — находит смятые деньги, телефон с сообщением: «Завтра утром. Жди». В больнице
После ДТП на приморской трассе Катя оказывается в коме. Её тело лежит в больничной палате с треснувшими обоями под мерцающим светом неона, а дух принимает облик русалки с чешуёй, слипающейся от песка. Макс, муж, каждый вечер приносит к берегу полевые цветы — она любила их в детстве. «Она же тут, я чувствую», — бормочет он сестре Кати, Лере, которая протирает спиртом валик от капельницы. По ночам Катя пытается передвинуть ракушку на тумбочке в палате, но сквозь пальцы просачивается только лунный
**Первый абзац:** Сергей Михалыч, 48 лет, водитель маршрутки №54 в Екатеринбурге, каждое утро начинает с чая из треснувшей кружки «За победу!». Его дочь Катя, 15 лет, прячет сигареты под подушкой, а он делает вид, что не замечает. В гараже на Уралмаше коллега Вадим, бывший сварщик, ворчит: «Опять талон на топливо не дали — начальник, гад, в Сочи с любовницей». По дороге в Ленинский район старушка с авоськой бормочет: «Молодёжь в наушниках — как роботы», а Сергей думает о долге за коммуналку.
Марина, учительница географии из Екатеринбурга, каждое утро заваривает кофе в треснувшем термосе, пока её сын Артём, задыхаясь, собирает учебники. Его ингалятор пуст, а в аптеке фармацевт, щёлкая клавишами калькулятора, бросает: *«Следующая партия — через две недели, если повезёт»*. После уроков, протирая пыль с глобуса в кабинете, Марина случайно слышит, как завхоз Николай и бухгалтер Ольга обсуждают пропажу денег из фонда ремонта. *«Триста тысяч — не иголка, сами исчезнут»,* — шепчет Ольга,
Знаешь, история Ольги и Максима — это как тот случай, когда жизнь разбрасывает людей, а потом вдруг сводит снова, да так, что аж мурашки. Они же с универа были неразлучны — ну как же, она его в друзья записала, а он-то… Он же с ума по ней сходил, но молчал, как партизан. А когда Оля влюбилась в того бизнесмена, Сергея, Макс просто сглотнул всё и сделал шаг назад. Ну благородно, да? Хотя, мне кажется, внутри у него всё в клочья рвалось. Прошло пятнадцать лет — бац, и встреча в случайном кафе.
В провинциальном городке Сергей Калачёв, бывший следователь с потёртым кожаным портфелем, пытается устроиться грузчиком на рынок. Жена Лена ругается из-за долгов: *«Опять за свои принципы бороться будешь? Света в школе форму просит, а у нас даже на хлеб еле хватает»*. Он молча разглядывает объявление о вакансии охранника в ларьке с алкоголем — там крутятся Глеб Рощин и его люди. На следующий день Сергей застаёт подростков, которые таскают ящики с бутылками «белого налива» из ржавого фургона.
Представляешь, 1945 год, война только отгремела, а в уральском лагере зэки вдруг натыкаются на дореволюционную алмазную жилу! Вот тебе и «подарочки» от царского режима. Англичане, конечно, сразу унюхали — их шпионы донесли Черчиллю, который с Де Бирсом заодно. Эти ребята алмазную монополию держали железной хваткой, вот и нажаловались, мол, пусть Советы долг по ленд-лизу бриллиантиками выплачивают. Удивительно, но Сталин согласился — видимо, в Ялте настроение было приподнятое после победы. Но
Представь: Маша — коренная москвичка, привыкшая к ритму большого города, в один момент продаёт квартиру, бросает работу и вкладывает все силы, чтобы вытащить мужа Сергея из тюрьмы. Героический поступок? Да. Но вот освобождение — а дальше что? Оказывается, свобода не пахнет кофе с круассаном. Вместо этого — пустые карманы, косые взгляды на резюме с «тёмным пятном» и тихий ужас от мысли: а что, если это навсегда? И вот они — два городских зверька, выброшенные на обочину жизни, едут в глухую
Любке — тридцатник с хвостиком, и жизнь, казалось бы, удалась: дом — полная чаша, муж Семён души не чает. Ну, точнее, *не чаял*. Она же — душа-человек: улыбка до ушей, пироги такие, что соседи специально соль «одолжить» приходят, лишь бы к порогу подольше постоять. А ещё добрая — до мозга костей. Но вот незадача: года семейного счастья и вечерних чаепитий с вареньем оставили на ней след. Не то чтобы сильно, но Семён вдруг стал ворчать насчёт спортзала и «здорового образа». И всё бы ничего, пока
Знаете, это одна из тех историй, которые словно списаны с пожелтевших страниц дневника — настоящая, без прикрас. Представь: тридцатые годы, Испания в огне гражданской войны, а молодой летчик Хосе Фернандес вдруг оказывается… в СССР! Да-да, тот самый, с красными звездами и суровыми зимами. Как он там оказался? Ну, история умалчивает, но парень явно был не из робкого десятка — в Красной Армии служил, войну прошел от первого выстрела до последнего. И ведь выжил, хотя, казалось бы, шансов — ноль.
Представляешь, вот есть такой Алексей — вроде бы однолюб, Анечку свою боготворит. Готов ради неё хоть в тюрьму, хоть на край света… А потом раз — и бац! Срывается, заводит левые связи. Сам потом ненавидит себя, страдает, как будто не он это начал. Ну вот такой противоречивый тип, понимаешь? С Анечкой-то у них вообще мистика какая-то — то ли родство души, то ли правда кровное (но это потом выясняется). А с другой девчонкой… Ну, живет как бы из жалости. Типа: «Ты меня любишь? Ну ок, оставайся, не
Представь: декабрьский вечер, за окном снежок кружится, а Лёха вдруг достаёт кольцо и — бац! — Кате под ёлку. Ну та, понятное дело, чуть в обморок не грохнулась — столько лет ждала, сердце-то, наверное, из груди выпрыгивало. Всё бы ничего, да тут как чёрт из табакерки — мамаша Катина, Зоя Андреевна. Ох и дама! Говорят, у неё в паспорте вместо группы крови написано "собственничество". Услышала про свадьбу — будто ревёт медведь в её берлоге потревожили. "Как?! — визжит, — Да это ж
Знаешь, иногда кажется, что некоторые люди рождаются не в своём времени. Вот Люба — точно такой случай. Выросла у деда Родиона, того ещё упрямца с пасекой вместо сердца. Ну и что ты думаешь? Всё в ней — от едкого взгляда до привычки спорить с перекупщиками из-за цены мёда — прям копия деда. Живут они в деревне, где время будто застыло, но даже на этом фоне Люба выделяется. Не то чтобы она в сарафанах ходила, но... Ну, представляешь: подруга Лера в джинсах с заклёпками кокетничает с пацанами, а