В новом сезоне шоу "Галилео" зрители окунутся в захватывающий мир науки и открытий. Это не просто телепередача, это путешествие по миру знаний, где каждый сможет найти что-то интересное для себя. От законов физики до химических экспериментов, от игр разума до любопытных исследований – программа раскрывает тайны удивительных фактов нашего мира, делая науку доступной и максимально понятной. Шоу "Галилео" станет настоящей находкой для подростков, которые стремятся освоить
Кирилл, инженер-энергетик из Подмосковья, заметил мигание лампы в хрущёвке на Ленинском проспекте. Он полез в коридор проверить щиток, наткнулся на ржавый замок. «Семён, ты вообще щёлкнул автоматами?» — крикнул соседу через дверь. Тот вынес фонарик с разряженными батарейками: «Вчера Машка в машинке дочкиной их спалила». На улице гаснут светофоры — пробка на Профсоюзной растянулась до ТЭЦ-12. Ольга, продавец из круглосуточного магазина, зажигает свечи из остатка новогоднего декора. Семён
Артём, инженер-самоучка из Перми, собирал в гараже за автобазаром устройство из списанных деталей от стиральных машин. Лида, его соседка по общаге, таскала ему платы с местного радиорынка, выменивая их на пачки «Беломора». — Воткни контроллер в третий разъём, — сказала она, разглядывая схему на потрёпанной салфетке. — Иначе трансформатор опять задымится, как в прошлый раз. Утром они проверяли изобретение: робот-манипулятор, приделанный к старой «Волге», вместо двигателя, должен был автономно
Максим Ильин, ведущий в мятом пиджаке с пятном от кофе на рукаве, тыкает в планшет, пока Алина Петрова поправляет накладные ресницы перед зеркалом с трещиной. Студия — бывший склад в промзоне, стены заклеены обоями под кирпич, с потолка свисают гирлянды с перегоревшими лампочками. Участница №3, Людмила Семеновна, пенсионерка из Люберец, роняет сумку-тележку с огурцами: «Батюшки, я ж запаслась на неделю!» Зрители в пластиковых креслах хохочут, кто-то кричит: «Бабка, давай закусочную открывай
Антон, врач в халате с пятном от кофе, каждое утро проходит мимо гаражей с облупившейся краской, чтобы попасть в клинику под Серпуховом. Его пациентка Лида, 34 года, с шершавыми от химии руками, три недели назад согласилась на «восстановление печени» — теперь в её палате пахнет хлоркой и металлом, а по ночам гудит аппарат с синими проводами. «Ты же сама подписала 9-й пункт», — бормочет Антон, стирая с монитора пыль, пока Лида пытается разглядеть в окне сосны, засыпанные февральским снегом. В
Данила засучил рукава, перебирая пробирки в тесной лаборатории на окраине Москвы. Серега, его ассистент в засаленном халате, споткнулся о ящик с сухим льдом: «Черт, опять эти провода путаются под ногами!» Крастер махнул рукой на разлитый ацетон — пятно давно въелось в линолеум. Они ставили опыт с электролизом воды, но вместо водорода получили едкий дым. «Снимай показания, а я щас в гараже у дяди Васи двигатель проверю», — бросил Данила, вытирая руки об джинсы. Через час он уже лежал под старой