Зейнеп, посвятившая свои годы профессии учительницы, всегда считала свою семью оплотом счастья и уверенности в жизни. Ее дни наполнялись радостью от каждого момента, проведенного с любящим мужем и двумя детьми, которые были ее главной гордостью. Однако, этот мирный поток жизни неоанно обрывается, когда исчезает ее дочь, оставляя после себя лишь вопросы без ответов и глубокую бесконечную боль. Поиски начинаются сразу же, но каждый безрезультатный день только добавляет тяжести к уже невыносимому
Эмир копался в груде медной посуды на рынке Капалы Чарши, когда его сестра Лейла дернула за рукав: «Слезай уже, дед у киоска пялится». Старик в выцветшей тюбетейке молча протянул им треснувший кувшин с синими узорами. «Бесплатно?» — фыркнул Эмир, но уже вертел находку в руках. На дне проступили буквы, похожие на царапины кота. Дома, задев кувшин вареньем с ножа, он услышал гул — из щели пополз дым, сложившись в тень с глазами как угольки. Лейла уронила чашку с чаем: «Дед говорил про джиннов…
Представляешь, эта семья Кузгун — вроде бы у них всё гладко: рестораны, деньги, все друг перед другом позёвывают от успеха. Ан нет! За их идеальными улыбками скрывается какая-то тайна, которую Мустафа с Инджи тащат аж 35 лет. Ну вот как так? Полжизни молчать — да у меня бы язык отсох! И тут бац — появляется кто-то из прошлого, словно гром среди ясного неба. Говорят, секрет вот-вот вылезет наружу, а дети-то даже не в курсе, что их аккуратный мирок сейчас треснет по швам. Старшая дочь, Сехер,