Домашняя школа — это не просто интернат, а место с железной дисциплиной, где правила нерушимы. Сюда попадают дети, к которым обычное обучение неприменимо. Каждый из учеников особенный — одни демонстрируют невероятные таланты, другие таят загадочные тайны, а кто-то просто не вписывается в рамки привычной системы. Жизнь здесь трудна, ведь строгие порядки и высокий уровень требований становятся испытанием для каждого. Новички поначалу чувствуют себя изолированными, словно попали в совершенно иной
Пим, двадцатитрехлетняя студентка из Бангкока, находит в старом шкафу деда запылившуюся коробку с фотографиями и письмами на желтой бумаге. На обороте снимка 1987 года — надпись *«Кхаосан, 17 июня»*, где изображены двое мужчин в заляпанных глиной рубашках. Ее младший брат Тан, разбирая вещи на балконе, натыкается на ключ с гравировкой *«Лот 22»* и треснутый медальон. «Дедушка говорил, что в Чатучаке хранится что-то важное», — вспоминает Пим, перебирая старые бензосчетчики и билеты на автобус до
Пхум и Кхаотун в детстве склеивали «билеты» из обрывков старых квитанций, найденных на рынке Талингчан. На корявых бумажках писали обещания: «Стать шеф-поваром», «Построить дом на воде», «Никогда не расставаться». Пхум, размазывая клей по столу, толкал Кхаотуна локтем: *«Через десять лет вернёмся сюда — проверим, что исполнилось»*. Они прятали билеты в щель между причалом и лодкой, пахнущей жареной сомом, пока мать Кхаотуна кричала, чтобы он помог разгружать мангостины. Десять лет спустя
Пим, студентка факультета архитектуры, подрабатывает в кафе у реки Чаупхрая, где постоянно путает заказы. Её соседка по общежитию, Ной, целыми днями репетирует танец для конкурса, включая музыку на повторе: *«Опять эти шаги кривые?»* — ворчит она, разглядывая записи в потрёпанном блокноте. В том же районе Тан, сын владельца автомастерской, ссорится с отцом из-за разбитой фары старого пикапа: *«Лучше бы в универе появлялся, чем по помойкам тачки искать!»* — кричит отец, швыряя гаечный ключ в
Знаешь, как бывает — жизнь вдруг берёт тебя за шкирку и швыряет куда-то в глушь, где даже связь ловит через раз? Вот и наш герой оказался в таком же положении: вместо тусовок с друзьями — старый храм, монашеская ряса и тишина, от которой сначала сводит скулы. Представляешь? Парень, который ещё вчера, наверное, слушал рэп в наушниках, теперь медитирует под скрип вековых досок. А вокруг — горы, туманы, да ветер, который шепчет что-то на непонятном языке. Сначала он, конечно, бунтует: «Да что я