В Марселе Жан-Люк Бертран, водитель грузовика с рыбой, каждую среду заезжал в портовый склад №14. Там под ящиками с треской прятали конверты с лирами и марками. «Ты опоздал на семь минут», — бросал ему Анри, охранник с шрамом через бровь, затягиваясь Gauloises. В Мюнхене Карл Фогель, бывший инженер, чинил радиоприёмники в задней комнате бара *Zum Roten Hirsch*. Однажды в разобранный аппарат вложили записку: *«Заводской квартал, 23:00. Придёшь — сын вернётся из школы живым»*. Испания. Изабелла
Виолетта, дочь владелицы маленькой цветочной лавки в Марселе, каждое утро раскладывает горшки с геранью у входа. Её рыжие волосы всегда собраны в небрежный пучок, а на фартуке — пятна от земли. В соседнем переулке Франсуа, худой парень в потертой кожаной куртке, рисует углём портреты туристов у старого фонтана. Их первый разговор вспыхнул из-за шума: Виолетта выскочила из лавки, схватив лейку. «Опять твои клиенты топчут мои петунии!» — крикнула она, тыча пальцем в размытый рисунок на мостовой.
Эльза, студентка-архитектор из Берлина, каждое утро пересекала парк Сан-Суси, направляясь в мастерскую на Линденштрассе. В пятницу, 12 ноября, она заметила мужчину в сером пальто, который снимал руины Нойер-павильона на камеру Praktica. «Ты опять снимаешь эти камни?» — спросила она, поправляя красный берет. «Это не камни, а следы, — ответил Людвиг, не отрываясь от видоискателя. — Вчера здесь нашли обломки вазы с инициалами Фридриха». В его квартире на чердаке, заваленной старыми картами, Эльза