Александр Хартли, биоинженер с тремором в левой руке от старой травмы, каждое утро покупает кофе в ларьке у станции Ватерлоо. Его лаборатория в подвале бывшей фабрики в Гринвиче пахнет озоном и перегоревшими микросхемами. 12 июля, 16:23 — запись в его синем блокноте с пятном от чая: *"Клеточная мембрана стабилизировалась после 3% введения нанокомпозита. Лизбет права — нужен катализатор"*. Лизбет Морроу, его ассистентка с татуировкой ДНК на ключице, разбила колбу с культурой в четверг.
Знаешь, я недавно наткнулся на один документальный сериал — продолжение тех самых проектов про старые фермы. Ты же помнишь, как они раньше показывали быт викторианской эпохи? Так вот, теперь взяли военные годы. И это не сухая хроника, а прямо живая история! Смотришь, и будто сам стоишь в грязи под дождём, пытаясь вспахать поле без техники, пока где-то грохочут бомбы. Меня всегда поражало, как люди в такие времена вообще выживали. Тут показывают, что фермеры за год перевернули всё с ног на