Том, 17 лет, копался в сарае за домом с облупившейся синей краской, раскладывая на ржавом столе кости животных — овечьи рёбра, лисью челюсть. Сестра Софи, 19, в растянутом свитере, застала его за этим: *"Опять твой музей мертвятины? Мама бы обосралась"*. Он молча протёр тряпкой берцовую кость, принесённую из леса за заправкой. По вечерам Том забирался на крышу, смотрел на фары грузовиков на трассе А34, пока Софи тушила свет в их комнате с треснувшими обоями. Дерек, сосед-дальнобойщик,
Представь: Лондон, серое небо давит на плечи, а ты вляпался в такую историю, что хоть святых выноси. Герой наш — парень, который раньше крутил аферы так, что у любого следователя голова бы закружилась. Решил завязать, начать всё с чистого листа, ну знаешь, как в кино — бросить пачку сигарет в урну и шагать к солнцу. Ан нет! Жизнь-то злее сценаристов. Приходит к нему один тип… Ну тот, у кого глаза как лезвия, а улыбка — будто гвозди по стеклу. И говорит: «Слушай, дружок, ты мне должен сотню