Лена Шульц, мойщица окон в берлинском хостеле на Oranienburger Straße, нашла под половицей в подсобке пачку писем 1989 года. В них её покойный брат Мартин упоминал «проект Хронос» и координаты заброшенной лаборатории в Трептов-парке. Когда она пришла туда с фонариком, наткнулась на Йохана Рихтера — бывшего лаборанта с татуировкой в виде шестерни на запястье. «Ты не должна была это видеть», — прошипел он, сминая в кулаке фотографию, где Мартин стоит у аппарата с медными трубками и стеклянными
Лена Шульц, 17 лет, приезжает из Дюссельдорфа в Берлин к бабушке Ирме, которую видела лишь на пожелтевших фото. В квартире на Кастаниеналлее пахнет масляной краской — Ирма красит подоконник в синий, как рамы в её детской хрущёвке. «Ты с телефоном всё время, как мой старый радиоприёмник — шумишь, а толку ноль», — бросает бабушка, вытирая кисть о фартук с пятнами варенья. Лена закатывает глаза, но к вечеру замечает: Ирма ставит на проигрыватель пластинку *Kraftwerk* и аккуратно чинит сломанный