Ани, бухгалтер в ереванской строительной фирме, каждое утро покупает кофе с корицей у ларька возле Северного проспекта. Армен, инженер-архитектор, задерживается на работе из-за чертежей моста через Раздан — его отец, Сурен, считает, что сын тратит время на "ненужные стеклянные штуки". Они сталкиваются в лифте старого дома на улице Амиряна: Ани роняет папку с квитанциями, Армен помогает собрать, замечает чернильное пятно на её ладони. "Это от ручки, которая вечно течёт", —
Люба, в растянутом свитере и с папкой документов под мышкой, пробирается через рынок «Рассвет», обходя лужи от растаявшего льда. Она тычет пальцем в стол чиновника Петра Семёныча: «Я же уже третий раз приношу акт от пожарных!» Тот, не отрываясь от кроссворда, бурчит: «ЖЭКовской печати не хватает. Иди, добей». На её лотке — вязаные носки с оленями, которые она делает ночами на старой машинке «Нева». Тем временем Вера в горбольнице №3, стирая пятно йоды с халата, натыкается на журнал учёта
Анаит, тридцать восемь лет, работает медсестрой в поликлинике Авана. Утром разливает кофе в термос, заворачивает лаваш с сыром для детей — Гора, девятый класс, и Лусине, шестой. Армен, муж, водитель маршрутки, вечно считает мелочь из бардачка: «Опять за свет полтораста тысяч… Ты б смену ночную взяла». Анаит молча чинит рюкзак Гора — порвал, играя в футбол у гаражей. Днем она бегает в школу: Лусине подралась с девочкой из-за резинки для волос. Учительница кричит: «Вы же армяне! Стыдно!» Вечером
Знаешь, как бывает — вроде жизнь обычная, а потом бац, и приходится выкручиваться? Вот Карен, парень-актер, вроде бы аферист не последний, но вот до чего додумался… Ну серьезно, перевоплощение — это ладно, мы все на сцене кого-то изображаем. Но чтобы в женщину превратиться?! Слушай, а все из-за газетной заметки: типа, контора раздает квартиры и деньги матерям-одиночкам. Ну он и подумал: «А чем я хуже?» Честно, представляю его первые попытки — каблуки, платье, тушь криво накрашенная… Должно