Арджун, инженер в застиранной рубашке, копался в бумагах на полуразрушенной станции Раниганджа. Пыль щекотала нос, а вентилятор над головой скрипел, как несмазанные колёса товарняка. «Тормоза сработали на семь секунд позже, — бормотал он, вытирая пот со лба, — тут не обошлось без вмешательства». На базаре Мира, в белом халате с пятнами куркумы, осматривала ребёнка с перебинтованной рукой. «Вчера привезли двоих контуженных из-под обвала вагонов, — сказала она медсестре, — но раны похожи на ожоги
Представь: молодая пара, казалось бы, идеальная любовь... И тут бац — в парня вселяется какая-то ледяная нечисть, прямо сквозь кожу мурашками! Шиванга, бедняжка, аж сердце куском льда сжимается — как же так, вчера ещё смеялись вместе, а сегодня он смотрит пустым взглядом, будто из другого измерения. Ну я бы, на её месте, наверное, вообще в истерику ударилась, а эта хрупкая девчонка — взяла да решила бороться. Экзорцист, обряды, эти жуткие молитвы на латыни... Честно, меня аж передёргивает,
Вот представь: отслужил полгода в Лондоне наш морской офицер Рустом Паври, рвётся домой к жене Синтии — а там, как гром среди ясного неба. Супруга-то уже вовсю крутит роман с каким-то олигархом, Викрамом Махиджа! Ну как тут не сойти с ума? Всё, что копилось месяцами — ревность, обида, ощущение предательства — вырывается наружу. Итог? Трагедия. Викрам убит, а Рустом, сам не свой, уже стучится в дверь полицейского участка: «Забирайте, это я…» Но покоя не будет. Сестра погибшего, Прити, — это же