Клара, 23 года, в рваной кожанке, разбирает коробки на чердаке дома в Нёрребро. Под слоем пыли находит конверт с выцветшей фотографией: мать, Ингрид, стоит в оранжерее с букетом синих цветов, которых Клара не узнает. «Смотри, Эйнар, — тыкает пальцем в стеклянную крышу на снимке, — это же парк Бакке? Там теперь автостоянка». Брат, 19 лет, в наушниках с отслоившейся краской, молча переворачивает фото — на обороте координаты и дата: 17.09.1998. Вечером они пробираются через забор на заброшенный
Лиза, 23 года, работает в крошечной кофейне на окраине Ольборга. Каждое утро она вытирает подоконник от соли, которую приносит ветер с Северного моря. За стойкой — разговоры с Эйнаром, рыбаком, который берет двойной эспрессо перед выходом в море. «Ты снова не спала?» — тычет он в синяки под ее глазами. Она прячет под шарфом старый медальон с треснувшим янтарем, найденный в пустом ящике умершей бабушки. По вечерам Лиза бродит по доки, где ржавые контейнеры покрыты граффити с рунами. Один символ
Знакомо чувство, когда жизнь буквально выбивает почву из-под ног? Вот представь: девчонка с кучей проблем, адское убийство — и бац, она уже не здесь, но и не *там*. Висит где-то в этом странном лимбе, будто забытый файл в облаке. А тут какой-то загадочный тип вроде как духовный гид начинает врубать ей записи из прошлого — не красивые воспоминания, а те, что мы годами прячем под ковёр. Честно, мурашки по коже, когда понимаешь — она же сама себе злейший враг. Каждый раз, когда проводник тычет её