Лиза замечает, как Марк пялится в экран телефона за кухонным столом, пока она разливает кофе в треснувшую кружку с надписью «Бремен». «Вчерашний штрудель остался, хочешь?» — бормочет она, вытирая крошки с плиты тряпкой, пахнущей плесенью. Он не отвечает, щелкает по уведомлению от «Юлии_танцы_латина» — бывшей коллеги, которая теперь пишет ему о «совместном проекте». Лиза роняет ложку в раковину: «Опять эти танцы. Ты даже не помнишь, где мои ключи от велосипеда лежат». Марк прячет телефон в
Знаешь, есть такие фильмы, после которых как будто на душе остаётся жирное пятно от пролитого попкорна — смесь стыда и странного умиления. Вот этот… э-э-э… ну, про парня, который за лето умудрился провалить всё, за что брался? Смотрел его в душный августовский вечер, когда кондиционер сдох, и ощущения были примерно как у главного героя: потный, нелепый, вечно спотыкающийся о собственные ноги. Каждый раз, когда он пытался казаться крутым, у меня внутри что-то сжималось — будто наблюдал за своим