В переулках Мумбаи, заваленных коробками от бетеля и пластиковыми бутылками, 17-летний Нараппа толкает тележку с подгнившими манго. Его отец, Раджеш, кашляет в углу лачуги, обтянутой полиэтиленом, — лекарства от туберкулеза не хватает. «Ты снова украл у туристов у вокзала?» — шипит соседка Малика, замечая царапины на его руке. Он молчит, пряча в дырявый карман шорт 200 рупий, вытащенные из рюкзака немца в оранжевых шлепанцах. Сестра Прия собирает рассыпанный рис с пола, пока их мать, Лалита,
Помнишь тот фестиваль, после которого все никак не могли прийти в себя? Вот где энергия била через край — люди смеялись, обнимались, а потом вдруг залипали на сцене, будто их гипнотизировали. Такое ощущение, будто город на три дня вздохнул глубже обычного: запах жареной уличной еды, вспышки камер из ниоткуда, крики «Эй, ты же там был!» через толпу. А эти бессонные ночи… Мы же тусили до рассвета, правда? Пели что-то невнятное под гитару у кого-то в палатке, а потом вдруг обнаруживали себя за
Знаешь, есть одна история — вроде простая, но цепляет. Представь: живет себе мужик, всеми уважаемый, добряк по натуре. И вот у него два сына — Педду и Чинну. Ну и противоположности! Старший, Педду — тот еще упрямец, взрывной, как петарда. Говорит что думает, даже если это тебе в лицо летит. А младший, Чинну… Ох, этот хитрец! Улыбка до ушей, язык подвешен — кажется, сейчас из воздуха монету достанет. Уверен, что фортуна ему улыбнется, хоть в карманах ветер гуляет. И вот сидят они оба без работы