Лена Шульц, 24 года, каждое утро толкалась в переполненном U-Bahn по пути на сталелитейный завод в восточном Берлине. Ее сосед по цеху, Йонас Беккер, вечно опаздывал, принося с собой запах дешевого кофе из автомата на вокзале: «Опять проспал из-за футбольных повторов?» — бросала она, настраивая пресс для штамповки деталей. По вечерам в съемной квартире на Котбусер-штрассе она чинила бабушкин патефон, пока через стенку студент-медик Томас ругался с арендодателем из-за протекающего душа. В
Представь: ты — виолончелистка, которую когда-то пророчили в звезды, а теперь ты перебиваешься уроками в душных классах. Всё из-за того проклятого выгорания, которое выжгло душу, как осенний лист. А тут вдруг появляется *он* — ушлый скрипач с берлинских улиц, который играет так, будто в каждой ноте спрятан кусочек его бунтарского сердца. Вы — как огонь и вода, но судьба, черт побери, сводит вас в дуэт ради конкурса, который может перевернуть всё. И ты ловишь себя на мысли: «А вдруг этот наглец