Линь, двадцатитрехлетняя официантка из хойаньского кафе «Сонг Хыонг», каждый вечер протирала столики возле крошечной сцены, где местные музыканты исполняли баллады. Её пальцы замирали на грязной тряпке, когда певица Май выходила в блёстках под свист публики. «Зачем тебе это? Ты же даже ноты не знаешь», — фыркал владелец заведения, господин Зыонг, разглядывая её потрёпанный блокнот со стихами. Однажды Линь украдкой взяла микрофон после закрытия, но её перехватил гитарист Нгиа — парень в потертой
Знаешь, что меня зацепило в том фильме? Как ловко они оживили старый Сайгон через… моду, представляешь? Не скучные учебники или пыльные архивы, а эти потрясающие ао дай — такие шелковые, с вышивкой, что аж дух захватывает! Смотришь на платья, а за ними будто проглядывают судьбы: две семьи, матери с их тайнами, дети, которые пытаются всё это распутать. То ли мастерская у них, то ли целая вселенная — с бесконечными рулонами ткани, где каждый оттенок как отдельная история. Особенно трогательно,