Эла, рыжеволосая девочка в потёртых кедах, нашла потрескавшееся гусиное перо на чердаке бабушкиного дома в пражском районе Винограды. Рядом валялись старые газеты 1968 года и сломанные часы с кукушкой. "Смотри, Томаш!" — ткнула она приятеля в плечо, пока тот ковырял крошащуюся штукатурку на стене. Перо засветилось, когда Эла нечаянно чихнула на него — на улице хлынул ливень из леденцов-монпансье. Пёс Боббиш, дворняга с облезлым хвостом, тут же начал грызть прилипшие к брусчатке
О, этот фильм... Знаешь, иногда смотришь что-то, и кажется, будто тебя накрыло холодным одеялом — не страшно, но мурашки ползут. Вот тут было похожее: тихий дом, шепот за стеной, а ты сидишь и думаешь: "Ну зачем я это смотрю перед сном?!" Особенно запомнились эти моменты, когда вроде ничего не происходит, но ладони потеют, как перед экзаменом. Главное, что цепляет — не монстры из-под кровати, а ощущение, будто кто-то дышит тебе в затылок. Как в детстве, когда выключаешь свет и бежишь
Представляешь, эти два придурковатых чертенка, Попелаке и Угелаке, умудрились устроить форменный ад в аду! Ну как обычно, суетились, толкались — и бац, котел с какой-то несчастной грешной душой набок. А та, ясное дело, ловко слиняла в щель между мирами. Вот же повезло, да? А Люцифер, само собой, взрывается как вулкан: «Вы, оболтусы, пока мне две свежих души не притащите — обратно не ногой!» И понеслась… Интересно, они хоть понимают, куда ввязались? Ладно, если б речь о паре ворованных яблок —
Представляешь, жил-был парень Матей — душа компании, балагур с золотым сердцем, да только судьба его на ферме закрутила. А там, знаешь, всё как в дешёвом романе: влюбился он в Магдалену, хозяйскую дочку. Взгляды пересеклись — и понеслось: тайные улыбки за сараем, шёпот в сеновале... Да только папаша-фермер, ясное дело, упёрся рогом: «Не видать тебе моей кровиночки! Жених ей только сын судьи, с кошельком толще твоего загара!» Вышвырнул Матея как щенка — даже сапоги в след летели. Ну а что делать