Лорен Дюссо

В прибрежном городке, зажатом между соснами и песчаными дюнами, тело пожилого рыбака находят в перевернутой лодке у причала. Мари Лафон, детектив из Бордо с привычкой жевать мятные леденцы, замечает в кармане его пропитанного солью плаща ракушки *петонклы*, которых нет в местных водах. «Аркашенский залив, километров двадцать отсюда», — бросает она Люке Рено, местному жандарму, который листает в блокноте список туристов. Тем временем владелец устричной фермы, Антуан Грегуар, прячет от полиции
Представь: Париж, но не тот, что на открытках. Узкие улочки, запах свежего круассана, смешанный с дымом сигарет, и эта вечная суета, от которой голова кружится. А потом — бац! — ты видишь в толпе своё лицо. Нет, правда, точь-в-точь, как в зеркале, только… оно улыбается тебе с какой-то жутковатой нежностью. Вот так и начался ад для Лены, обычной школьницы, которая просто хотела купить шоколадный эклер. Вместо этого она вляпалась в историю с двойником из параллельного мира. И ладно бы просто клон
В Марселе, на узкой улочке за рынком Старого порта, Лина Монтегю каждое утро замешивала тесто для круассанов в пекарне *La Brume*. Однажды в подвале, среди мешков муки, она нашла потёртый блокнот с метками «K-22» и схемами тоннелей под городом. В тот же день к ней зашёл незнакомец в плаще с выцветшим шрамом на шее: "Твой отец оставил не те вопросы, девочка. Закрой пекарню и уезжай". За окном гудел грузовик с рыбой, запах моря смешивался с дрожжами. Лина связалась с Артуром Рено,
Знаешь, есть такие фильмы, которые сначала кажутся просто приколом, а потом незаметно цепляют тебя за живое? Вот смотрю я эту историю про чувака, который, кажется, последний раз брился ещё когда «Гарри Поттер» выходил, а теперь ему втюхали кучу детей на попечение. И всё вроде по классике: он спотыкается о лего, путает памперсы с пакетами для завтрака, а малышня устраивает ему адский квест по выживанию. Но потом ловлю себя на том, что улыбаюсь не только шуткам про подгузники на голове, а чему-то
Представьте себе: шикарный отель в Бордо, обалденный вечер, шампанское льется рекой... И тут — бах! Стеклянный купол крыши вдребезги, а прямо на рояль в центре зала сваливается женщина. Не просто сваливается — в чем мать родила, с пистолетом в одной руке и смятым листком в другой. Народ ахнул, я тебе скажу! На бумажке — четыре имени. Копы к утру трех откопали: Жюльетта (типа креативщица из рекламы), Марина (домоседка с идеальным маникюром) и Клод (хирург, который, наверное, пол-Бордо подтянул).
Знаешь, смотрю я тут историю про две семьи — и прямо чувствую, как тема воспитания за живое цепляет. Вот одни родители, ну те, что помоложе, видимо, так натерпелись в детстве от строгости, что теперь вообще в другую крайность ударились. Никаких «сядь-встань», только душевные разговоры и полная свобода. Типа, «мы вам друзья, детка, делай что хочешь!» А я вот думаю: а где тут грань между доверием и вседозволенностью? Смело, конечно, но не превратится ли это в хаос? А напротив — семья «старой