В сердце города, омрачённого серией безжалостных преступлений, жизнь Юрия Вишни, опытного следователя, оборвала свой привычный путь два года назад. Трагическая потеря его жены, ставшей жертвой хладнокровного серийного убийцы, оставила незаживающую рану в его душе. Ужасные преступления сопровождались мрачным ритуалом – на месте каждого из них обнаруживались куклы, словно молчаливые свидетели злодеяний. События тех дней развернулись с беспощадной скоростью. Юрий Вишня был отстранён от
Дмитрий копался в коробках на чердаке шестиэтажки возле Спасопесковского переулка, когда наткнулся на пачку писем с обрывками сургучных печатей. В углу валялся детский ботинок с оторванной подошвой, пахло затхлым картоном. «Опять эти письма... Кому сейчас нужна эта пыль?» — Анна, соседка снизу, затянулась сигаретой у распахнутого окна, за спиной у нее дребезжала включенная стиралка. Он протер пальцем пятно на конверте — чернильная пометка «1934» расплылась от сырости. Николай, брат Анны, принес
Артем Волков, детектив с обшарпанным кожаным портфелем, приехал в Тверь из Москвы после звонка директора банка Семена Грошева. В кабинете, пахнущем лавандовым освежителем, Грошев, поправляя галстук с пятном кофе, твердил: «Пропал миллион, но система не взломана». Волков заметил треснувшую вазу с искусственными розами — под ней лежала смятая распечатка с номерами счетов: 4587-62, 9103-34. В баре «У Гены», где воздух пропитан тмином и перегоревшим маслом, бармен Геннадий, вытирая кружку грязной
Антон, курьер на велосипеде с потёртым рюкзаком, объезжал Замоскворечье, развозя посылки с книгами и электроникой. На Пятницкой улице, в подъезде сталинки с облупившейся штукатуркой, он нашёл шкатулку с инкрустацией — внутри лежал ключ и письмо на папиросной бумаге: "Исправь то, что не успела я". За углом к нему пристал Николай Федорович в выцветшем кардигане, пахнущий камфорой: "Твоя бабка Марфа с третьего этажа такую же носила". Антон, пряча шкатулку в куртку, буркнул в