Хидзиката Тосидзо, затачивая клинок у разбитого фонаря за казармами, усмехнулся в ответ на шутку Кондо о прокисшем маринаде для редьки. По переулкам Киото полз слух: в чайном доме «Аояма» девушка с родимым пятном в форме лепестка исчезла, оставив лишь ветку цветущей сакуры в ноябре. Окита Содзи, протирая платком окровавленный меч после стычки с ронинами, бросил через плечо: «Демоны? Пусть попробуют моё «Мидзу»». На совете в додзё, где пахло лакированными доспехами и старым татами, Хидзиката
Юто, 17-летний курьер из пригорода Нары, каждое утро объезжал узкие улочки на потёртом велосипеде с корзиной, заваленной посылками. Заметив, что старый храм у реки Согава внезапно покрылся инеем в разгар лета, он наткнулся внутри на замерзшую фигуру в кимоно — духа Юкиму, чьи серебристые ресницы дрогнули, когда она прошептала: *«Ты видишь меня… Значит, печать Омоику ослабла»*. В кармане куртки Юто нашли треснувшую табличку с именем его покойного деда — оказалось, тот когда-то заключил договор с
Представляешь, втрескаться по уши в самого Наоки Ириэ — этакого школьного бога, перед которым все пресмыкаются? Ну вот Котоко так и сделала. Два года она горбатилась, пытаясь вскарабкаться в его элитный класс «А», но в итоге так и осталась среди «простых смертных». Честно, я бы давно руки опустила, но она — упрямая, как ослик. Хотя, может, просто влюбилась по-настоящему? А потом — бац! — решилась на отчаянный шаг: любовное письмо. И что? Наоки при всех засунул его в карман со своим фирменным
Представляете, середина XIX века в Японии — всё рушится и меняется, как ветер ломает старые ветви сакуры. Тихое болото изоляции всколыхнули чужаки с Запада, а сегунат Токугава доживает последние дни. И знаете, что самое дикое? В этой круговерти даже мудрость предков теперь спорит с какими-то голландскими учебниками по медицине. Вот, например, Кодо Юкимура — парень-то вроде легендарный, учился у этих заморских лекарей, всех лечил… а потом бац! — исчез после поездки в Киото. Ну как так-то? А его