В таинственных землях средневекового Корнуэлла разворачивается драматичная история любви и предательства, в центре которой – Тристан, племянник могущественного короля Марка. Судьба сводит его с Изольдой, когда Тристан сопровождает её в Корнуэлл для бракосочетания с королем, но оборачивается трагедией, когда он случайно убивает её брата. Горе и желание мести заполняют сердце Изольды, решившей отомстить за смерть родного брата. Однако судьба имеет другие планы. Вместо яда, который должен был
Виктория, 17 лет, в рваных джинсах и с рюкзаком, заляпанным акриловыми красками, каждый день ехала на трамвае №3 от Трастевере до лицея имени Кардуччи. После шестого урока философии Донато Мазетти, пахнущий камфорой от старого пиджака, задержал ее у карты Римской империи: «Твоё эссе о Сартре... нестандартно. Завтра зайди ко мне в кабинет — обсудим стипендии». Дома, перебивая шум холодильника, мать Анна спросила, почему из дневника вырван лист. «Сломался степлер», — бросила Виктория, растирая
Лука, рыжий парень с царапиной на подбородке от прошлогодней аварии на мопеде, находит в граффити под мостом Via Garibaldi строку цифр: *3472156380*. София, его соседка, втирает пальцем краску на стене — под слоем обнаруживается логотип местной энергетической компании. «Это не случайные символы, тут алгоритм», — бормочет она, доставая из рюкзака ноутбук с наклейкой «#CodeBreaker». Они собираются в гараже дяди Луки, где Марко, старший брат, чинит скутер, ворча: «Опять ваша конспирология?» Алиса,
София, 22 года, переезжает из рыбацкой деревушки под Чинкве-Терре в Милан, устраивается официанткой в кафе «Бьянко» у вокзала. Каждое утро она чистит бокалы для аперитива, пока владелица Джулия, 58 лет, ворчит на рассыпанную соль. В перерыве София выходит во двор — курит «Мальборо», слушает, как уличный музыкант Марко, 25, в потёртой коже, репетирует с группой возле мусорных баков. «Слышала, ты играешь как мокрый носок», — кричит она через забор. Марко смеётся: «Приди сегодня в «Красного льва»
О, этот фильм! Помню, как первый раз его посмотрел — сидел, такой: "Ну что это вообще?" А через полчаса уже ржал до слёз. Там же эта безумная идея с усами... Ну ты понял. Как вообще такое в голову приходит? Режиссёр явно перебрал энергетиков на ночь глядя. Но самое неожиданное — к середине ленты начал ловить себя на мысли, что всё это... странным образом трогает? Типа, с одной стороны абсурд полный, а с другой — герои так искренне верят в свою фишку, что самому хочется вскочить и
Представьте: мать-одиночка Нора срывается с насиженного места в Милане и тащит свою шестнадцатилетнюю Камиллу в какой-то сонный Сан-Бенедетто-дель-Тронто. Ну, типичный подростковый кошмар, да? Переезд, новая школа, тоска… Ан нет! Камилла — огонь. Буквально за пару дней находит себе подружку Соню — ну вы знаете, эти вечные смешки в сторонке, секретики за партой. И вот однажды вечером классическая схема: «Мааам, я у Сони ночую!» — «Пап, я у Камиллы остаюсь!» Родители кивают, а сами девчонки —
Знаешь, есть такие истории, от которых до сих пор мурашки? Вот представь: жил-был парень, у которого, кажется, вся жизнь сложилась — любовь, внешность, молодость… Ан нет, судьба решила сыграть злую шутку. Однажды ночью — даже не знаю, как такое вообще возможно — всё рухнуло. Буквально. Остался он в этом мрачном замке-призраке, с лицом, которое и в зеркало-то страшно показать. Жуть, да? Но тут, как водится, появляется *она*. Не принцесса из сказки, нет — обычная девчонка, да только с упрямством,
Представь: Северная Италия, XV век. Дворяне режутся за власть — одни тянутся к германскому императору, другие молятся на папский престол. А посреди этого ада? Банда благородных головорезов, которые вроде как вне игры. «Мы не за ваши распри, — говорят, — мы против любой подлости». Но знаешь, как бывает — рано или поздно приходится выбирать сторону. Хочешь нейтралитета? Судьба тебя всё равно втянет. Вот Марко и Джованна — он из лагеря имперских, она из папской стаи. Казалось бы, вечные враги, ан