У Адама было четыре сына (1941)

Итан, старший из братьев, вернулся с угольного рудника в Аппалачах, руки в царапинах, мундир пропах дымом. «Парни с завода говорят, японцы бомбили Гавайи, — бросил он, скидывая сапоги у порога. — Завтра еду в Норфолк, записываюсь». Калеб, средний, перестал чинить сломанный плуг, вытер лицо рукавом: «А кто мать похоронит? Она еле с постели встает». В углу кухни Джонас, худой, в очках, листал учебник по радиотехнике, бормоча формулы. Младший, Сэмюэл, 15 лет, разливал похлебку по мискам, стараясь не пролить — последняя картошка. На стене висела фотография отца в форме Первой мировой, пыльная рамка давно покосилась.

Через месяц Калеб нашел письмо под дверью амбара: «Итан пропал под Мидуэем». Он разорвал конверт, не дочитав, швырнул в печь. Джонас тем временем паял транзисторы в подвале, собирая рацию из старых деталей. «Слышал, в Лос-Аламосе набирают физиков, — сказал он Сэму, протягивая ему банку с болтами. — Может, смотаемся?». Сэмюэл, пряча под кровать вырезки о боевых самолетах, ответил: «Мне бы хоть до осени продержаться… Мать опять кашляет по ночам». Калеб, разгружая мешки с зерном на станции, подслушал разговор фермеров о «шпионах-японцах» и сжал кулаки — в кармане лежала открытка от Итанa с зачеркнутыми цензурой строчками.