В горах Югославии (1946)

В горном селе близ Дрины местный партизан Милан Ковач чинит рацию, обмотанную изолентой. Рядом советский лейтенант Игорь Греков скручивает самокрутку из газеты, бросая взгляд на карту с отметками карандашом. «Здесь патруль видели вчера», — тычет он в перевал Шар-Планина, пепел осыпается на сапоги. Сестра Милана, Любица, перевязывает раненого в подвале церкви Св. Марка: бинты кипятят в котелке с можжевельником. Ночью у костра спор: идти ли через ущелье, где немцы оставили мины. «Твои карты устарели», — хрипит старый лесник Вук, доставая потрескавшийся компас с выгравированным орлом.

На рассвете группа пробирается к разрушенному мосту через Лим. Игорь находит следы сапог — шипы не местного образца. «Чертовы усташи», — бормочет Милан, проверяя затвор винтовки. В заброшенной мельнице находят ящики с патронами, зарытые под соломой. Любица разбирает трофейный шоколад, заворачивая куски в газету «Правда». Внезапный выстрел: Вук падает, хватая за горло переодетого информатора. «Ты знал… про засаду?» — хрипит он, суя Игорю окровавленную записку с печатью НКВД. Дождь смывает чернила, пока Милан кричит в рацию: «База, ответьте!» — сквозь помехи слышен только вальс «На сопках Маньчжурии».