Белые ночи (1959)

Мечтатель, худощавый мужчина в поношенном сюртуке, каждый вечер бродил по гранитным набережным Петербурга. В четвертую ночь у Зелёного моста он заметил девушку, прислонившуюся к чугунной решётке. «Вы тоже ждёте кого-то?» — спросила Настенька, поправляя выцветший платок. Её смешок оборвался, когда она призналась: «Год назад мы договорились встретиться здесь... Он должен вернуться из Москвы». Мечтатель, обычно избегавший взглядов прохожих, вдруг заговорил о путанице фонарей в каналах и старом букинисте с Гороховой, продававшем томики Пушкина с закладками из трамвайных билетов.

Они три ночи подряд сидели на ступенях Ново-Никольского моста, разговаривая через плечо — так Настя меньше стеснялась шрама от оспы на щеке. Она вспоминала, как бабушка прикалывала её платье английской булавкой к своему салопу, «чтобы не сбежала к офицерам». Мечтатель, жуя чёрствые крендели из кармана, читал ей переводы Гейне, пока она не перебила: «Вам смешно? Я ведь как та собака, что ждёт у закрытой двери...» На рассвете пятого дня дрожки с меховым фартуком резко остановились у них за спиной. Мужчина в военном сюртуке, не глядя на Мечтателя, протянул Насте букет мокрых от росы пионов. Она ушла, забыв на парапете перчатку с вытертым пальцем.