Эта дикая кошка (1965)

Кэссандра «Кэт» Уайлд, фотограф с потёртым кожаным рюкзаком и Leica M3, колесит между Нью-Йорком и Марракешем, выторговывая гонорары за снимки для журналов. В душном кабинете на Манхэттене её агент Сэм Торн, развалясь в кресле с сигарой, бросает: «Слушай, если эти фото руин в Ливане не придут к утру, шеф решит, что ты сбежала с каким-нибудь бедуином». Кэт, не отрываясь от проявки плёнки в ванной отеля, хрипло смеётся: «Скажи ему, бедуины хотя бы кофе варят лучше, чем в его автомате». В Марракеше её старый знакомый Анри Леблан, торгуя коврами у площади Джемаа-эль-Фна, шепчет: «Девушка с камерой всегда найдёт проблемы… или они найдут её».

Однажды в Гонконге, переодетая в синюю робу портовой работницы, Кэт пробирается на склад за грузовиками с вонью тухлой рыбы. В ящике с надписью «Сельдь» — бронзовые статуэтки династии Мин с поддельными печатями. Охранник хватает её за руку, но вспышка камеры слепит его. «Чёрт!» — кричит он, спотыкаясь о цепи. Кэт бежит через доки, прижимая к груди камеру, пока сирены полиции воют за спиной. В номере отеля «Империал» с отклеивающимися обоями Анри, разливая виски, усмехается: «Когда-нибудь твой блокнот станет твоим некрологом». Она листает страницы с пометками «Стамбул — грузовики с коврами, номерные знаки жёлтые», закуривая третью сигарету подряд.