Семнадцать (1965)

В рыбацком поселке под Ольборгом Андерс, 17 лет, чинит сети в сарае за домом, пока его мать Маргрете коптит сельдь в медном чане. Сестра Андерса, Лине, сбегает из школы, прячет форму под мостком и встречается с Сёреном, сыном владельца консервной фабрики. «Твой отец уволит половину города, если купит новые машины», — бросает Андерс, нарочито громко стуча молотком по лодке. Сёрен молчит, разминает в руках цепочку от карманных часов — подарок отца на совершеннолетие. По вечерам они собираются в кафе «Хавнё»: потрескавшаяся плитка, запах жареного маргарина. Фрида, официантка с облупленным лаком на ногтях, подслушивает споры о забастовках и шепчет Эббе, повару: «Думаешь, парниша из богатой семьи её бросит?»

На складе фабрики Лине находит записки от матери, умершей при родах: «Не верь тому, что скажет твой отец о Копенгагене». Андерс, обнаружив в ящике брата старые фотографии с марша протеста 1953-го, хрипло смеётся: «Ты скрывал, что наш дед бил витрины ради пенсий?» Маргрете, стирая окровавленные бинты (рука Андерса поранена крюком), внезапно признаётся: «Олаф не разбился на велосипеде. Его имя было в списках после стачки». Утром Сёрен исчезает, оставив цепочку на причале. Лине, надев поверх платья его кожаный ремень, пробирается в кабинет отца — под счетами лежит телеграмма о продаже фабрики шведам.