Джихад (1966)

Элиас Кроули, наборщик в лондонской типографии на Брик-лейн, каждую ночь прятал в карманы пачки листовок с арабскими стихами. Его соседка Саида аль-Фарук, дочь марокканского иммигранта, шила платья на заказ в крохотной комнатке над пекарней, где пахло корицей и жженым кофе. В пятницу, после намаза, Элиас зашел в паб «Красный лев», заказал эль и услышал, как двое докеров спорили о пропавшем грузе хлопка из Александрии. «Там не хлопок был, — прошипел один, вытирая пену с усов, — я сам ящики грузил — тяжелые, как гробы».

Саида нашла раненого курьера у мусорных баков за госпиталем Св. Томаса — он сунул ей конверт, залитый кровью, прежде чем свалиться на асфальт. В тот же вечер детектив Максвелл, пахнущий лакрицей и потом, обыскал ее квартиру: под ковром нашел обрывки писем с печатью в виде полумесяца. «Где ваш поэт-типограф? — спросил он, разминая в пальцах крошки сухого чая со стола. — Его чернила пахнут порохом». Саида, прижимая к груди коробку с нитками, молчала, вспоминая, как Элиас неделю назад чинил ее сломанную швейную машинку, напевая что-то на смеси английского и берберского.