Гамлет (1969)

В замке Эльсинор пахнет сырым камнем и воском от свечей, которые горят даже днём. Гамлет, в потёртом чёрном дублете, натыкается на стражника Бернардо у восточных ворот. Тот шепчет: «Призрак в доспехах — лицо как у покойного короля». Позже, в библиотеке с треснувшими витражами, Гамлет роется в свитках о ядах, пока Гертруда в платье с серебряной вышивкой зовет его на пир: «Клавдий ждёт. Вино уже разливают». За столом, где пахнет жареным фазаном, король хлопает племянника по плечу: «Скоро твой турнир? Мечи-то не ржавые?» Гамлет молчит, сжимая кубок — на дне вина муха, утонувшая в капле.

Офелия, с корзиной васильков, прячет под платком письма Гамлета. Её брат Лаэрт, чистя кинжал у камина, бросает: «Принц теперь как та собака — лает на тень». В подземной часовне Гамлет ставит спектакль: актёр в короне падает, выплёвывая клюквенный сок. Клавдий вскакивает, опрокидывая жаровню. Позже, за шторой в спальне Гертруды, Гамлет протыкает шпагой ковёр — под ним хрипит Полоний. «Крысу убил», — бормочет принц, вытирая клинок о занавес. Офелия, бродя по ледяному пруду, напевает детскую считалку про ворону и разбитое зеркало. Лаэрт на дуэли мажет ядом остриё: «За отца». Гамлет, царапая ему щёку, хрипит: «За мать». Труп Клавдия падает в бочку с вином — пузыри всплывают, как в детстве, когда они с отцом купали коней.