История любви и ножей (1971)

Лука, худощавый парень в засаленном фартуке, разгружал коробки с сардинами на неаполитанском рынке Пиньязече. Его пальцы пахли солью даже после мытья, а в кармане вечно лежала смятая фотография сестры, погибшей при «невыясненных обстоятельствах». Карла, дочь владельца рыбной лавки, прятала под прилавком роман Жорж Санд, пока отец хрипло кричал: «Клиенты не ждут, *stronza*!» Однажды утром Лука заметил, как Винченцо, правая рука местного босса Дона Марио, засунул в ящик с кальмарами сверток. «Мертвые не плачут, Лука», — бросил тот, вытирая нож о штанину.

Запах жареных каракатиц из соседнего кафе смешивался с вонью канализации, когда Карла вытирала кровь с разбитой губы Луки после стычки в порту. «Ты думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь?» — она разорвала платок на бинты, не отводя глаз. Они прятались в полуразрушенной церкви Сан-Дженнаро, где крысы грызли восковые свечи, а под алтарем Лука нашел пистолет в масляной тряпке. «Дон Марио заплатит за твою сестру», — Карла прижала ладонь к его щеке, но когда Лука вернулся с окровавленным воротником Дона, лавка была заперта, а на прилавке лежала ее сережка с синим стеклом.