И слоны бывают неверны (1976)

Анри Леруа, бухгалтер из парижского района Монмартр, каждое утро надевал один и тот же серый пиджак с вытертыми локтями. Его жена, Мари, разливала кофе в синие чашки с трещинами, спрашивала: «Опять отчеты до вечера?» Дети — Луиза и Поль — кричали из-за стола, что опоздают в школу. Анри кивал, целовал жену в щеку, чувствуя запах ее духов «Клима» и жареного лука с кухни. В метро он пересаживался на линии 4, но выходил не у офиса на улице Риволи, а у кинотеатра «Люксор», где его ждала Элен, секретарша из соседнего отдела, в красном шарфе и с сигаретой в руке.

Мари, сметая крошки со скатерти в горошек, находила в кармане пиджака Анри билеты на выставку импрессионистов — они не ходили туда вместе. Она звонила подруге Сюзанне, которая работала в парикмахерской «Этуаль»: «Он говорит, что в субботу проверял склады… Ты представляешь, склады в восемь вечера?» В среду, сказав, что идет к зубному, Мари села на автобус №67 и проследила, как Анри и Элен смеются у кафе «Ле Дюк», заказывая устриц. Дома, стирая его рубашку, она наткнулась на следы помады «Русский красный» — такого оттенка у нее не было. Дети спорили из-за радио в гостиной, а Мари стояла у окна, глядя, как соседский кот крадется по карнизу.