Гензель и Гретель (1983)

Гензель, щурясь от солнца, ковыряет зазубренным ножом кору на сосне. Гретель, в платье с заплаткой на локте, толкает брата локтем: *«Папа опять спорит с ней на кухне. Слышишь?»* За окном хижины мелькает тень мачехи — та пересчитывает медяки в глиняном горшке, бормоча про «лишние рты». Ночью отец, пахнущий смолой и потом, выводит их в чащу. *«Не смотрите назад»*, — хрипит он, избегая глаз Гретель. Дети находят тропу по белым камешкам, брошенным девочкой в дырчатый карман перед уходом, но вороны склевывают метки. Гензель ломает сухую ветку, пытаясь высечь искру для костра: *«Завтра найдём реку — течёт к мельнице»*.

Второй день блужданий. Запах жженого сахара ведёт к избушке с марципановыми ставнями. Гретель, облизывая палец, отковыривает леденец от стены: *«Тут изюм вместо гвоздей!»* Хриплый смех за спиной — старуха в платье, испачканном патокой, хватает Гензель за запястье: *«Хорошие куски для моей печи…»* Пока ведьма тыкает кочергой в железную дверцу, Гретель толкает её в раскалённую жаровню. Дым выедает глаза, дети бегут вдоль ручья, набив рты имбирными черепицами. У порога хижины их встречает отец — один. *«Она ушла… с мешком, который не её»*, — бормочет он, разминая шапку в руках. Гензель молча кладёт на стол кусок карамельной черепицы, выпавшей из кармана.