Брод (1987)

Саша, в потёртой куртке с оторванной пуговицей, и Катя, с корзинкой для клюквы через плечо, брели вдоль реки. Ветер гнал по воде рваные льдины, хотя уже середина мая. «Смотри, опять следы», — Катя присела, разглядывая отпечатки копыт на глине. Дед Иван, местный сторож, вчера ругал их за сломанную ловушку: «Медведь-оборотень тут бродит, не ваше дело!» Саша спрятал в карман ржавый свисток, найденный у заброшенной избы — на нём выцарапаны цифры «1943». На обратном пути встретили рыбака Генку, тот плевал в воду: «Опять ваши приключения... Лодку вчера кто-то утопил, весла сломаны».

В старой часовне за селом Катя нашла кожаную тетрадь с чертежами мостов — страницы слиплись от сырости. «Это японские иероглифы, — Саша провёл пальцем по строке, — тут про золотую жилу под сопкой». Ночью у костра дед Иван хрипел, наливая самогон: «В сороковых тут лагерь был... Заключённые мост строили, да всех в болото смыло». Утром в деревне появился мужчина в очках и плаще — представился геологом из Владивостока, но в рюкзаке у него лежали консервы с непонятными этикетками. Когда Саша показал ему свисток, тот резко схватил его за руку: «Где взял?» Генка, чиня сеть, бросил через забор: «Чужака вчера видел — у старой шахты копался».