Здесь могут водиться тигры (1989)

Сергей тащил рюкзак с проколотой флягой, оставляя за собой мокрый след на тропе. Лена, с картой в руках, споткнулась о корень: «Ты вообще карту вверх ногами держишь!» — рявкнул Димка, вытирая о штаны перочинный нож. Вместо ответа она бросила комок глины в его рюкзак, попав в консервную банку с тушенкой. К вечеру группа вышла к реке Чикой — широкая, с рыжей водой, как чай с ржавчиной. У костра, разложенного на обломках старой лодки, заспорили о маршруте. Серега нашел ржавый котелок под сосной, но забыл спички. Лена прикурила от тлеющего мха, обожгла пальцы, выругалась сквозь смех.

На третий день Димка разбил компас о камень, споря, что север — «там, где мох». Переправлялись вброд, держась за шест с облупленной краской. У избушки лесника, заваленной пустыми бутылками, нашли следы — крупные, с отпечатками когтей. «Слушай, это медвежий… или нет?» — Лена присела, трогая землю. Ночью Сергей услышал рычание, но не сказал никому, списывая на ветер в трубе. Утром пропала последняя пачка гречки. Димка обвинил Лену, та швырнула в него ложкой: «Ищи в рюкзаке, под носорогом!» — имея в виду замызганную тетрадь с рисунками. К полудню нашли обрывки рыжей шерсти на колючках — слишком длинной для лисы.