Сумасшедший дом (1990)

В старом трехэтажном доме на Пайн-стрит, 22, с облупившейся краской на ставнях, семья Гарперов балансирует между хаосом и попытками сохранить видимость порядка. Марта, мать семейства в растянутом свитере, каждое утро выковыривает засохшую пасту из-под клавиш печатной машинки, пока её муж Эдди, слесарь-сантехник, чинит протекающий кран в ванной, ворча: «Опять прокладки кончились — как будто их крысы сожрали». Их дочь-подросток Лола красит волосы синей помадой у треснутого зеркала в прихожей, бросая брату-близнецу Джеку: «Скажешь маме про вечеринку у Стейси — умрешь. Серьёзно, придушу твоим же шарфом».

Кризис наступает, когда в подвале, заваленном коробками с рождественскими гирляндами, лопается труба, заливая единственный рабочий пылесос 1983 года. Эдди, обмотав тряпкой локоть, пытается залатать дыру, а Марта, считая мелочь из жестяной банки «На отпуск», шипит: «Где те 200 долларов с ремонта у Моррисов?» По соседству миссис Брукс, пенсионерка с попугаем-ругателем, приносит им пирог с ревенем и шепчет Лоле: «В мои годы бельё на верёвке сохнет быстрее, чем твои скандалы». К полуночи, когда Джек собирает протечки в ведро, а Лола стирает в тазу синие разводы с волос, семья жует холодную пиццу на диване с продавленными пружинами, споря, чья очередь выносить мусор — под смех за кадром из старого телевизора Panasonic.