Индеец 2: Восстание (1991)

В порту Генуи грузчик Маттео Риччи натыкается на ржавый сундук с обрывками писем 19 века и амулетом из орлиных перьев. В ту же ночь его мучают видения: окровавленный воин в шкурах кричит на незнакомом языке, а вокруг пылают горные хижины. «Ты опять спал на ящиках?» — смеётся Лука, коллега, застающий его за дрожащими руками у кофеварки. «Не спал. Видел… другое место», — бормочет Маттео, пряча амулет под рубаху. К утру он уже в архиве, где старый библиотекарь, поправляя очки, показывает ему записи о группе индейцев-циркачей, сбежавших в Альпы от антрепренёра-садиста в 1887 году. Один из них — Чингачгук Ломбардо — значится прадедом Маттео.

В альпийской деревне Санта-Лучия, где ветер сдирает краску с ставней, Маттео находит полуразрушенную часовню с фресками: индеец в перьях молится перед распятием. Местная учительница Карла, пахнущая дымом от печи, где печёт хлеб, вручает ему дневник Чингачгука: «Он писал, что горы напоминали ему дом. Пока не начали исчезать дети». За стройплощадкой отеля синьора Галли, в земле находят кости с пулями 9-мм. «Продай амулет, забудь всё», — шипит Галли, блокируя выезд грузовиком. Ночью Маттео вешает перья на дуло экскаватора, а к утру к нему присоединяются десятки жителей с факелами. «Ты думал, мы позволим снова похоронить правду?» — кричит Карла, выхватывая из кармана камень.