Замечательная эпоха (1991)

Луиза, дочь владелицы булочной на Монмартре, каждое утро видела, как Анри — студент-медик с потрёпанным блокнотом в руках — украдкой рисует витрины её матери. «Опять выхватил наш вишнёвый пирог?» — бросала она, вытирая муку с локтя. Он лишь усмехался: «Ваша мадам Готье ругает меня за то, что я не ем настоящую еду... А тут красота». В соседнем переулке Марсель, старый анархист, развешивал плакаты с цитатами Рембо, ворча на рыжего кота, который рвал края бумаги. По вечерам Луиза заставала мать за подсчётом франков, спрятанных в жестяной банке из-под печенья — денег не хватало даже на ремонт печи, дым от которой щипал глаза клиентам.

Всё изменилось, когда Анри принёс в булочную эскиз для новой вывески: вместо скучных букв — летящие круассаны и силуэт Луизы с противнем. «Это же... я?» — она покраснела, заметив родинку на рисунке. «Без неё вы — просто тень», — парировал он, поправляя очки. Марсель, случайно подслушав их разговор, предложил помощь: украл краски из лавки ненавистного лавочника-роялиста. Но когда вывеску повесили, мадам Готье разрыдалась: «Нам теперь штраф платить за незаконное размещение!» Анри, стиснув зубы, продал свои часы с гравировкой отца — последнюю память о семье. Луиза, найдя его пьяным у Сены, швырнула в воду пустую бутылку: «Дурак! Лучше бы картины продавал!» — «Не продаются», — хрипло рассмеялся он, протягивая ей мокрый от дождя букет полевых маков.