Амаран (2024)

Арджун, 27 лет, водит рикшу по узким переулкам Старого Мумбаи. Его младшая сестра Мира тайком собирает образцы грунта возле заброшенной доки — последние три месяца из водостоков там сочится розовая жидкость с запахом жасмина. В четверг, когда Арджун чинил сломанное зеркало на своей рикше, под сиденьем нашел медную пластину с выгравированным цветком: "Это ж тот самый символ, что на стене в чайной дяди Раджи?" — спросил он, переворачивая артефакт в потных ладонях. В ту же ночь к ним в квартиру вломился мужчина в костюме из искусственного шёлка — представился Викрамом, сотрудником муниципалитета, но Мира заметила татуировку на запястье: перечёркнутый тришул.

В субботу Мира расшифровала надпись на пластине через приложение-переводчик: координаты указывали на разрушенный храм в 20 км от города. Арджун, привязав к багажнику рикши канистры с водой и коробку ladoo, повёз сестру через промзону. У полуразрушенной статуи Ганеши их остановил старик с фотоаппаратом Nikon: "Вы не первые, кто ищет Амарапуру. В 1989 году здесь пропали трое рабочих с хлопковой фабрики". Диалоги прерывались гулом дронов — Викрам и двое его людей в оранжевых жилетах методично обыскивали руины. Когда Мира нажала на скрытую плиту в основании алтаря, из-под земли донёсся звук, похожий на скрежет шестерёнок.