Чума (2023)

В общаге на окраине Екатеринбурга Сергей, 27 лет, инженер-электрик с татуировкой якоря на запястье, разбирал старый радиоприёмник. Лида, соседка по комнате, студентка-медик, вскрыла письмо от брата из Нижнего Тагила: «Тут люди кашляют чёрной слизью. Как в твоих учебниках про Средневековье». На кухне, заваленной пустыми банками из-под солёных огурцов, Сергей налил чай в треснувшую кружку: «Ты точно не путаешь чуму с пневмонией?» Лида показала фото — труп крысы с язвами на боку, найденный у мусорных баков. «Завтра еду туда», — бросила, застегивая рюкзак с аптечкой.

На заброшенном заводе в Тагиле, где брат Лиды, Костя, работал слесарем, вентиляционные шахты гудели, как раненые звери. В подвале, пахнущем соляркой и гнилым картофелем, Сергей нашёл журнал 1987 года с заметкой о вспышке «неизвестной лихорадки» — даты совпали с испытаниями секретной установки. «Это не болезнь, это отравление», — сказал он, вытирая тряпкой лицо в мазуте. В это время Лида, в респираторе с потёртыми ремнями, спорила с военными на КПП: «Вы что, не видите — у них глаза кровоточат!» Костя, запертый в карантинном бараке, звонил ей ночью: «Лидь, у меня под кожей… шевелится что-то».