Кровь и сталь: Русский фронт 1941-1945 (1 сезон)

В деревне под Смоленском Иван Громов, 19 лет, впервые надел шинель с торчащими нитками на плечах. Его сосед по окопу, Сергей Малышев, ворчал, разматывая портянки: «Чтоб тебя, Ванька, опять кирзачи натёрли? Дай сюда — покажу, как дед в Гражданскую обматывал». Из кармана у Ивана выпал конверт с детским почерком — письмо сестры: «Мама каждый вечер ставит твою тарелку, даже когда картошку едят». Ночью их часть перебросили к Вязьме; в кузове грузовика Сергей, прикрыв глаза каской, бурчал: «Эх, икра баклажанная… помнишь, как в столовой трескали?»

Под Сталинградом Иван, зажав в зубах осколок зеркала, пытался перевязать Сергею разорванную осколками ногу. «Брось, — хрипел тот, суя ему в руку потёртый компас. — Там… у Лиды в Кирове адрес. Скажи, я… эх, чёрт, консервы в вещмешке не доел». Через неделю Иван, пробираясь через развалины завода «Красный Октябрь», наткнулся на раненого обер-лейтенанта. Немец, тыча пальцем в свой ранец, выдохнул: «Фото… дети». Иван развернул смятую фотографию, кивнул, сунул обратно. «Своих трёх уже не увижу», — пробормотал, доставая гранату.