Слово. Война (2023)

В редакции на улице Горького Лида Соколова стирает ластиком пометки цензора на гранках. За окном — кресты из бумажных лент, заклеенные после последней бомбежки. Редактор Громов, в пиджаке с пятном от чернил, бросает папку на стол: «Тыщу раз говорил — про котят не писать. Людям боец с винтовкой нужен, не твои сопливые истории». Лида прячет в ящик письмо от брата-артиллериста: «Если не я, то кто про котят напишет? Они ж тоже войну выживают». Вечером за чаем с цикорием фотограф Артём, пахнущий проявителем, показывает ей снимок — девчонка в ватнике тащит сгоревшего пса. «Смотри, Соколова, твои котят в деле».

Через неделю их эшелон разбомбили под Ржевом. Лида, с обожжённой ладонью, ползёт к окопу, стискивая потрёпанный блокнот. Рядом капитан Ершов, с перебинтованной головой, кричит: «Ты чего репортажи тут снимаешь? Беги к реке, там санитары!» Она вытирает грязь со строк: «А кто про них напишет? Про тех, кто в грязи?» В госпитале, перевязывая рану, находит в кармане мятую фотографию Артёма — на обороте карандашом: «Не бросай котят. Вернусь». Утром диктор Левин из соседней палаты учит её ставить голос: «Слабее дави на «р», слушатели не фронтовики — не выдержат».