Ящик Пандоры (2022)

Ли Союн, младший врач в клинике на окраине Сеула, случайно наткнулась на ржавый ящик в подсобке, заваленной картонными коробками с просроченными медикаментами. На крышке — стикер с полустертой надписью «Чан Хо, 1998». Она позвонила отцу, который уже пять лет лежал в коме: «Ты знаешь, что тут лежит? — Пауза. — Я не могу это выбросить». В тот же вечер в её квартиру на улице Итхэвон ворвались двое в чёрном, вырвали ключ от склада стальной больницы, где раньше работал Чан Хо. Союн успела рассмотреть татуировку на запястье одного — переплетение цифр 7 и 4.

Доктор Ким Минджу, коллега Союн, нашла в архиве снимки мозга её отца: участки коры были помечены красным маркером, как на её детских рисунках. «Он участвовал в испытаниях… чего-то, что меняло нейронные связи», — прошептала Минджу, пока они пробирались через подземный тоннель под заброшенным исследовательским центром. В ящике оказались кассеты с записями голосов пациентов, повторявших одни и те же координаты — 37°33’N 126°58’E. Когда Союн набрала их в навигаторе, экран заполонили ошибки, а из динамиков послышался смех, похожий на отцовский.