Осколок (2022)

Лиам Гарретт, детектив с облупившейся краской на служебном «Форде», разминает затекшую спину у ржавых ворот заброшенной лесопилки. В кармане — смятая записка: *«Спроси про Элизу Кроу. Она не первая»*. На морозе чернила расплылись. Эмили Реннер, в потертой парке и с диктофоном 90-х, тычет пальцем в пятно крови на снегу: «Твой патологоанатом соврал про время смерти. Видала его новый катер?» Лиам молчит, жует ментоловую жвачку, чтобы перебить запах разложения. В его гараже под слоем старых рыболовных сетей — папка с фото пропавших девушек. Все в красных шарфах.

За дверью закусочной «Полярная сова», где жир с плиты въелся в обои, Эмили втирает в руку синяк от чьей-то железной ручки. «Ты бы спросил, откуда у мэра часы с инициалами Р.К.», — бросает она Лиаму, разглядывая меню с затертыми ценами. Он крадет со стойки салфетку, рисует схему тоннелей под городом: «Там теплее, чем ты думаешь». Ночью в подвале церкви, где пахнет плесенью и ладаном, Лиам ковыряет ломом плиту с надписью *«Давид, 1987»*. Эмили в это время копирует записи из мэрии на флешку в форме кленового листа. «Следующий труп будет твоим предупреждением», — читает она смс от неизвестного, поправляя очки с переклеенной дужкой.