Горный лук (2022)

Айдар, вернувшись в аул Каратау после учебы в Алматы, сразу заметил, что из загона пропало шесть овец. Дед Сарсен, разбирая узлы на потрескавшемся комузе, хрипел: «Қойшылық жоқ — ауылдың жүрегі сынды» («Без овец — у аула сердце разбито»). В старом сундуке Айдар нашел дедову тетрадь с зарисовками горных троп и отметкой «Ұлық» возле пещеры на склоне Тастакты. Ночью, услышав вой, непохожий на волчий, он разбудил Ернара — соседа, который чинил мотоцикл «Урал» во дворе, обливая руки соляркой. Вместе они нашли у реки Нуры обрывок шерсти с синим отливом, будто выкрашенной минеральной глиной.

За советом пошли к старухе Жазире, которая жила в юрте с треснувшим зеркалом у входа. Она молча положила перед ними курт, обернутый в газету 1987 года, и ткнула костяной палкой в сторону священного ущелья Акбиик. «Там не люди ходят», — сказала она, разламывая лепешку. На рассвете, пробираясь через заросли таволги, Айдар и Ернар наткнулись на камень с выбитым знаком в виде спирали. Ернар, поправляя фуражку с отслоившимся козырьком, усмехнулся: «Может, это туристы-археологи шалят?» — но замолчал, увидев в расщелине полустертую надпись «1943. Б.С.». Спуск в пещеру прервал гул, похожий на скрежет жорнов — из темноты выкатился шар из спрессованной шерсти, обмотанный проволокой.