Ритм (2022)

Лиам, 22 года, каждое утро открывает кафе *The Grind* в Ньютауне, Сидней. За стойкой с потрескавшейся краской он перетирает чашки с остатками латте-арта, пока Элла, гитаристка с выцветшим розовым ирокезом, не вваливается внутрь, шаркая кедами по линолеуму. «Опять на автостоянке ночевала?» — бросает он, кивая на ее помятый спальник. Она хрипит: «Твой раф — единственное, что держит меня вертикально». Между грохотом кофемолки и гулом трамвая за окном они договариваются о репетиции: Элла научит его играть на басу в обмен на бесплатный доступ к эспрессо. В подсобке, пахнущей плесенью и старыми зернами, Лиам впервые берет инструмент — пальцы дрожат сильнее, чем при взбивании молока.

Отец Лиама, Рэй, чинит Toyota Corolla 1998 года в семейном гараже в Бэнкстауне. «Музыка? Ты ж даже динамики в машине подключить не смог», — рычит он, швыряя гаечный ключ в ящик с грохотом. Лиам тайком таскает старые кабели из мастерской, пока Элла клянчит микрофоны у друзей из паба *The Soggy Dice*. Их первое выступление в подвале бара прерывает Мэйзи, соседка-пенсионерка: «Опять этот вой! У меня попугай нервный срыв заработал!» Зрители — шесть человек и бармен, растирающий виски тряпкой — хлопают вразнобой. Элла, вытирая пот со лба, шипит Лиаму: «В следующий раз выберем место без пернатых критиков».