New Graceland (2021)

Артём, в армейской куртке с оторванным шевроном, копался в ржавых трубах на территории заброшенного цеха в Нижнем Тагиле. Рядом Лиза, его сестра, в выцветших медсестринских скрабах, перевязывала осколочную рану на руке у местного подростка — тот полез через забор за медью. «Тут можно студию сделать, — Артём ткнул пальцем в облупленную стену, где висела гитара с одной струной. — Не клуб, а типа мастерских». Лиза закатила глаза: «Сначала свет проведи, а то опять на свечах играть будем». Она достала из кармана леденец, сунула парню, велела не лазить по помойкам.

На следующий день к ним приехал Гордеев — в кожаном пальто поверх спортивного костюма, с пачкой сигарет «Прима» в руке. «Завод мой с 98-го, — бубнил он, разглядывая треснувшие окна. — Ваш папаша водку тут гнал, а вы хипстерами прикинулись». Артём, не отрываясь от сварки ворот, бросил: «Документы покажи, а не байки». Лиза тем временем рылась в архиве городской администрации — нашла письмо 2003 года с печатью, где Гордеев просил списать долги за землю. В кафе у вокзала ей помогал Максим, её одноклассник, теперь юрист: он жевал пирожок с капустой и ворчал: «Этот лист — как мокрая спичка. Нужны свидетели». На улице, пока Артём разводил костёр из старых ящиков, Лиза сказала: «Гордеев боится, что мы газету найдём про его аварию в 90-х. Там люди погибли». Ветер разбрасывал пепел по пустырю, где когда-то варили сталь.