Пропавший Леонардо (2021)

В небольшом аукционном доме Нового Орлеана, 2005 год. Роберт Саймон, дилер с потрёпанным блокнотом, замечает потрёмканную доску с изображением Христа — её продают за $1175. «Этот взгляд... Слишком живой для копии», — бормочет он, вытирая очки платком. В парижской мастерской реставратора Диан Двайер Модениг, под светом лампы с жёлтым абажуром, слой за слоем снимают старые лаки. «Смотри, следы пальцев в пигменте», — Диан указывает коллеге на микроскоп. В Швейцарии эксперты спорят: «Леонардо? Или его ученик?» Александр Парр, арт-консультант с привычкой щёлкать ручкой, настаивает: «Проверьте отпечатки. Он всегда оставлял хаос в деталях».

2017-й, залы Лувра. Куратор в чёрном костюме, Венсан Дельёвен, листает рентгеновские снимки: «Свинцовые белила — только у Леонардо в Милане». Тем временем в Женеве русский олигарх Дмитрий Рыболовлев пьёт кофе из фарфоровой чашки, слушая доводы юристов: «$450 миллионов — риск. Но если подлинник...» На задворках лондонской галереи журналистка Бен Льюис копается в архивах, находя письмо 1625 года: «Сальватор Мунди пропал при перевозке». В Нью-Йорке, на вечеринке Christie's, охранник в наушниках шепчет коллеге: «Думаешь, они все знали, что это фейк?» Тот пожимает плечами: «Здесь всё — фейк, кроме денег».